Демографическое развитие России и Беларуси в XXI веке: внедрение концепции активного долголетия

Результаты сравнительного анализа демографических процессов в России и Беларуси в первые 20 лет XXI века в контексте социально-экономических задач, диктуемых старением населения, представили в статье заместитель директора по научной работе Вологодского научного центра РАН, заведующий отделом к.э.н. О.Н. Калачикова, научный сотрудник А.В. Короленко и зав. отделом Института экономики НАНБ к.э.н., доцент А.Г. Боброва.

Уровень демографической старости населения обеих стран свидетельствует об актуальности внедрения концепции активного долголетия, которая позволит обеспечить сохранение здоровья большей части населения и повысить ресурсный потенциал старшего поколения, с одной стороны, и качество их жизни, с другой. И Россия, и Беларусь после 2016 года вошли в новую волну депопуляции. Имея сходные половозрастную структуру и тенденции снижения рождаемости, роста ожидаемой продолжительности жизни, они и в перспективе продолжат «стареть», причем с нарастанием глубины старости.

Внедрение политики активного долголетия – одно из решений задачи по адаптации общества и экономики к старению населения, потенциально имеющее долгосрочный эффект и расширяющее возможности для использования ресурсов «стареющего» общества. При этом успешность ее разработки и реализации на практике зависит от понимания как текущей демографической ситуации, так и тенденций, наблюдаемых в параметрах демографического развития на протяжении последних десятилетий. Данный факт определяет необходимость изучения особенностей демографического развития России и Беларуси с позиции возможностей и барьеров на пути внедрения концепции активного долголетия.

Проведенное исследование тенденций демографического развития России и Беларуси в контексте внедрения концепции активного долголетия позволило сделать ряд важных выводов как об общих чертах, так и о специфических особенностях обеих стран.

К числу общих демографических рисков относятся:

– нарастание естественной убыли, масштабы которой не покрывает миграционный прирост населения, как следствие, вступление обеих стран в новый этап депопуляции начиная с 2016 года;

– существенное снижение рождаемости с 2017 года, обусловленное, в том числе, тенденцией «постарения» материнства; при этом в обеих странах снижение рождаемости выступает решающим фактором старения населения («старение снизу»);

– сходство половозрастных пирамид населения с идентичными контурами и деформациями («впадинами»), вызывающими эффект демографических «волн», гендерная диспропорция в старших возрастах («феминность старения»);

– увеличение доли населения в возрасте 65 лет и старше, рост числа пожилых в расчете на 100 детей и нарастание «глубины» старения (доля самых старых в общем числе пожилых).

Специфические демографические риски России и Беларуси

– Если в России за анализируемый период доля детского населения, хоть и незначительно, но увеличилась, то в Беларуси, напротив, уменьшилась, что на фоне старения населения и сокращения удельного веса средней возрастной группы влечет более неблагоприятные последствия (выраженная демографическая нагрузка).

– Сокращение суммарного коэффициента рождаемости наблюдается в обеих странах с 2017 года, однако в настоящее время данный показатель в России заметно превышает аналогичный в Беларуси.

– Региональные различия демографического развития более значимы для субъектов Федерации и федеральных округов России, что объясняется влиянием специфических социально-экономических, этнокультурных, территориальных, административных и других факторов.

Неоднородность демографического развития затрудняет реализацию общефедеральных инициатив по социально-экономической трансформации страны. Для Беларуси данная проблема не настолько актуальна, хотя рассмотрение демографических аспектов Беларуси в разрезе областей позволяет выявить направления по повышению сбалансированности регионального развития страны.

К трендам демографического развития России и Беларуси, имеющим позитивное влияние в условиях старения населения, в том числе с точки зрения повышения ресурсного потенциала населения старших возрастных групп, относится рост ожидаемой продолжительности жизни, наиболее выраженный среди мужчин. Тем не менее, в обеих странах остается высоким гендерный разрыв в величине ОПЖ (существенное превалирование показателя у женщин по сравнению с мужчинами), что определяет «феминизацию» процесса старения.

Укрепление общественного здоровья, снижение предотвратимой смертности – задачи «компенсации» демографического старения первой очереди. Кроме сохранения и улучшения половозрастной структуры населения эффектом их реализации является здоровьесбережение до старших возрастов (измеряемое, например, ожидаемой продолжительностью здоровой жизни), т. е. увеличение ресурсного потенциала старших возрастных групп населения. Данная задача требует системной деятельности, предусматривающей разработку и внедрение актуальной концепции активного долголетия, которого можно достичь, сберегая и укрепляя здоровье каждого человека с рождения.

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и БРФФИ в рамках научного проекта № 20-511-00036 Бел_а «Внедрение концепции активного долголетия в России и Беларуси в условиях необратимости демографического старения».

Читать статью
Все сообщения

Раз в месяц мы отправляем дайджест с актуальными мерами поддержки.